Интервью с Валерием Кононенко (В.К.), ведущим научным сотрудником отдела международного права и сравнительного правоведения Института государства и права им. В.М.Корецкого НАН Украины, доцентом кафедры международных отношений, международной информации и безопасности Харьковского национального университета имени В.Н. Каразина
Записано 22.03.2022 Дмитрием Лабазинским (Д.Л.),
Отдел коммуникации, Центр конституционализма и прав человека ЕГУ
Д.Л.: – Валерий, здравствуйте. Обращаясь к вашей статье «Международная ответственность государств и должностных лиц», хочу уточнить, где будет проходить процесс (международный трибунал)? Какова практика проведения международных трибуналов по данному вопросу?
В.К.: – Действительно, такая акция проводится, более того, в недавнем выпуске «The Guardian» за 19 марта 2022 г. говорилось, что бывшие премьер-министры Великобритании Гордон Браун, сэр Джон Мейджор и другие авторитетные лица призывают к созданию нового международного трибунала для расследования действий Владимира Путина и всех тех, кто помогал планировать вторжение в Украину.
Украина, конечно же, поддержала инициативу международного сообщества по созданию специального трибунала по рассмотрению дела против лиц, совершивших военные преступления на территории Украины в связи с вторжением в феврале 2022 г.
Следственные органы и общественные организации и в Украине, и в других странах на основании принципа универсальной юрисдикции фиксируют и документируют факты нарушений политическим руководством РФ и российской армией законов и обычаев войны. Прокурор Международного уголовного суда принял решение приступить к расследованию ситуации в Украине.
Если говорить о непосредственном месте, процесс может проходить в Международном уголовном суде (Гаага). Кстати, Международный трибунал по бывшей Югославии также заседал в Гааге.
Но если вспомнить, Нюрнбергский Трибунал заседал, соответственно, в Нюрнберге.
Таким образом, можно сделать вывод, что рассмотрение в постоянно действующем судебном органе производится по месту его нахождения, трибуналы ad hoc – по договоренности. Но, как минимум, при выборе места будут учитываться такие критерии, как безопасность, возможность доставки свидетелей для заслушивания их показаний судом, удобство изучения вещественных доказательств. А, значит, наиболее удобным местом для какого-то отдельного Трибунала по ситуации в Украине будет ее территория.
Также следует обратить внимание, что в Соглашении о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси от 8 августа 1945 года говорится: «…те германские офицеры и солдаты и члены нацистской партии, которые были ответственны за зверства и преступления или добровольно принимали в них участие, будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того, чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран и свободных правительств, которые будут там созданы».
Д.Л.: – Может ли процесс проходить в период ведения войны? И сколько будет длиться этот процесс (месяцы, годы)?
В.К.: – Как следует из предыдущего ответа, проведение трибунала в Украине возможно, как минимум, в условиях безопасности, что на данный момент нереально. О международном процессе в период ведения войны также говорить не приходится. И тут нужно понять, какие цели этот самый процесс должен преследовать? Наказание лишь захваченных в плен исполнителей преступных приказов нивелирует сам смысл создания международного суда, поэтому решения по ним лучше принять на национальном уровне.
В вышеупомянутом Соглашении и Уставе Нюрнбергского Трибунала говорится о наказании главных военных преступников.
Также в ст. 3 Соглашения указано: «Каждая из Подписавшихся Сторон предпримет необходимые меры, чтобы предоставить для расследования обвинений и суда главных военных преступников, содержащихся у них под стражей и подлежащих суду Международного Военного Трибунала. Подписавшиеся Стороны также предпримут максимальные усилия, чтобы предоставить для расследования обвинений и суда Международного Военного Трибунала тех главных военных преступников, которые не находятся на территории какой-либо из Подписавшихся Сторон». То есть главным условием проведения судебного процесса является фактическое задержание подсудимых, что вполне логично. Применение же существующей в национальном праве процедуры заочного осуждения может привести к профанации всего процесса.
По поводу сроков. Напомню, что, например, Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года, был учрежден резолюцией 827 (1993) Совета Безопасности от 25 мая 1993 года. Первый приговор был вынесен 29.11.1996 г., последний, которым был осужден Радко Младич – 22.11.2017 г.
Поэтому быстрого окончания процесса ожидать не стоит. Но самое главное то, что, если ограничиться только ситуацией по Украине, даже с 2014 г., не будет достигнута самая главная цель международного разбирательства: предотвращение подобных агрессивных войн. Мир уже совершил такую ошибку в 1945 г., когда не осудил всех разжигателей войны.
В итоге получилось, что соучредителем Организации Объединенных Наций, призванной «избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе», как написано в Преамбуле к ее Уставу, явилось государство, которое эту самую войну и начало (совместно с Германией).
То есть, пациента выписали, оставив очаг воспаления. Вот представьте, как будет себя чувствовать больной, у которого вырезали только половину воспалившегося аппендикса, а потом аккуратно зашили, обкололи антибиотиками, красиво причесали, сделали маникюр… Так и мир, осудив Германию и страны оси Берлин-Рим-Токио, удовлетворился достигнутым и удивляется, почему болит живот (возникают вооруженные конфликты и им несть числа).
Поэтому нужно чтобы государства, подписавшие Соглашение о судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси от 08 августа 1945 г., а это, напомню, США, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии (на тот момент), Временное Правительство Французской Республики и СССР внесли в Соглашение и, соответственно, в Устав Нюрнбергского Трибунала, соответствующие изменения, в которых бы говорилось о судебном преследовании и наказании всех главных военных преступников, совершивших преступления против мира, а именно: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров и так далее по тексту Устава Трибунала; возобновить работу Трибунала и окончательно расставить все точки над «i», осудить всех разжигателей II Мировой войны, в том числе тех же Сталина, Молотова. Только тогда можно будет говорить, что эта страница истории человечества перевернута, а уроки выучены.
Кроме того, необходимо дать юридическую оценку оккупации стран Балтии, войн в Молдове, Нагорном Карабахе, Грузии, Сирии и т.д.
Д.Л.: – Каков круг лиц, привлекаемых к ответственности? В статье об этом сказано, но у меня более конкретный вопрос: понесут ли ответственность (за фактические призывы к войне и/или отрицание войны) сотрудники средств массовой информации (пропагандисты – соловьевы, киселевы и им подобные «журналисты») как должностные лица государственных СМИ? Могут ли быть привлечены к ответственности сотрудники частных СМИ, не являющиеся должностными лицами? Какова практика по данному вопросу?
В.К.: – В приговоре Нюрнбергского Трибунала говорится, что нацистское правительство пыталось объединить народ для поддержки его политики путем усиленного использования пропаганды. В Германии был учрежден целый ряд официальных агентств, в обязанность которых входило осуществление контроля и оказание влияния на прессу, радио, кино, издательства и т. д. и надзор за развлечениями, искусством и культурой. Все эти официальные агентства были подчинены министерству народного просвещения и пропаганды, возглавляемому Геббельсом.
Так, подсудимый Розенберг играл ведущую роль в распространении национал-социалистских доктрин от имени партии, а подсудимый Фриче (Hans Fritzsche) вместе с Геббельсом выполнял такую же задачу от имени государственных органов.
Защитник подсудимого Фриче заявлял, будто Фриче «случайно» попал на скамью подсудимых, так как он якобы не играл значительной роли в гитлеровской Германии.
Защитник изображал своего подзащитного чуть ли не рядовым журналистом, который не оказывал влияния на содержание и политическое направление информации. Защитник заявил, что ответственность за нарушение мира могут нести лишь те лица, которые готовили и развязывали агрессивную войну, а не те, кто оказывал ей поддержку путем какой-либо деятельности. На этом основании адвокат сделал вывод, что речи Фриче по радио, даже если они оправдывали агрессивную войну и способствовали ее продолжению, не являются наказуемыми действиями.
В итоге Розенберг как начальник Внешнеполитического управления НСДАП был казнен, а Ганс Фриче – оправдан, поскольку не было доказано, что он непосредственно был участником заговора или уведомлен о нем, а в его текстах не было призывов к уничтожению мирного населения.
Однако в дальнейшем Фриче, был осуждён комиссией по денацификации на 9 лет заключения, т.е он все-таки понес наказание, но уже на национальном уровне.
Таким образом, во-первых, та самая грань, за которой наступает уголовная ответственность пропагандистов, очерчена Нюрнбергским приговором и предполагает непосредственное участие в принятии политических решений и/или конкретные призывы к совершению преступлений против законов и обычаев войны; а во-вторых, стороны, учреждающие будущий трибунал, в учредительном документе будут определять перечень деяний, на которые будет распространяться его предметная юрисдикция (ratione mаtеrіае)
(конкретный или общий, как например, в ситуации по Югославии: серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на её территории). Также будет установлена и юрисдикция по кругу лиц – ratione реrsоnае.
Тут следует обратить внимание, что по приговору Нюрнбергского Трибунала ряд подсудимых, признанных виновными, был казнен. Но на сегодняшний день в Европе действует Протокол № 13 к Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод относительно отмены смертной казни при любых обстоятельствах, подписанный, кстати, в Вильнюсе, почти 10 лет назад. Это я к тому, что смягчение жесткости ответственности может повлечь и расширение круга подсудимых.
Но с учетом того, что в современном мире информационная составляющая жизни общества является критически значимой на всех уровнях и во всех сферах, а информационная война становится тотальной, есть основания утверждать, что роль так называемых пропагандистов в подготовке и развязывании агрессивных войн значительно возросла по сравнению с 30-40-ми годами прошлого века. Вполне возможно, они не принимают участие в принятии политических решений, но их роль в подстрекательстве к разжиганию национальной вражды и ненависти, унижению национальной чести других стран, призывы к нарушению территориальной целостности других государств, пересмотру международно признанных границ с помощью государственных средств массовой информации настолько велика, что можно обоснованно говорить о соучастии.
Да вспомните слова того же Киселева про «ядерный пепел» – что это, как не подготовка общественного мнения к применению ядерного оружия?
Поэтому считаю, что Трибунал должен осудить пропагандистов, сформулировать основополагающие принципы, касающиеся информационной безопасности человечества, которые, как принципы Нюрнберга, должны лечь в основу новых правил информационной политики, осуществляемой государственными и негосударственными средствами массовой информации с использованием современных коммуникационных технологий.
Д.Л.: – Что такое законы и обычаи войны? Существует ли международный акт, который раскрывает эти понятия?
В.К.: – Этот вопрос одновременно и простой, и очень сложный. Каким-либо международным актом понятия «законы войны» и «обычаи войны» сформулированы не были. Значительный толчок развитию международной уголовной юстиции дала I Мировая война. Созданные в Бельгии, Великобритании, России и Франции специальные следственные комиссии установили многочисленные акты значительного нарушения Германией законов и обычаев войны.
Если этот вопрос толковать буквально, мы видим, что он охватывает как писаные, так и неписаные нормы: содержит указания на два источника международного права, призванные регулировать поведение участников военного конфликта. Общее международно-правовое понимание терминов «закон» и «обычай» на сегодняшный день дано в ст. 38 Статута Международного Суда ООН, где закреплено положение в отношении источников международного права: «Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет:
а) международныеконвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;
b) международный обычай как доказательство общей практики, признанной в качестве правовой нормы».
И, поскольку, даже в Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 года понятие «законы и обычаи войны» не расписано, можно сделать вывод, что договаривающиеся стороны в этом не видели необходимости, а значит, мы сделали правильный вывод о необходимости его буквального понимания.
Правда, в Преамбуле к указанной Конвенции есть два нюанса относительно слова «законы», но я склонен оценивать это как часть общей позиции сторон относительно целей и задач принимаемого документа. Предлагаю его посмотреть: «Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания».
Как видим, говорится о будущем полном своде законов войны, т.е. кодифицированном акте, и «законах человечности» – что можно рассматривать как речевой оборот, призванный усилить значение обычаев гуманности, приравняв их к позитивному праву – закону.
Кроме того, как указано в приговоре Нюрнберского Трибунала, законы ведения войны можно обнаружить не только в договорах, но и в обычаях, и в практике государств, которые постепенно получили всеобщее признание. Это право не является неизменным, но путем постоянного приспособления оно применяется к нуждам изменяющегося мира.
В действительности во многих случаях договоры лишь выражают и определяют для большей формальной точности принципы уже существующего права.
Косвенно как определение понятия «законы и обычаи войны» можно принять п. b) Раздела II Устава Нюрнбергского Трибунала, в котором говорится: «Следующие действия или любые из них являются преступлениями, подлежащими
юрисдикции Трибунала и влекущими за собой индивидуальную ответственность:
…b) военные преступления, а именно: нарушение законов или обычаев войны. К этим нарушениям относятся убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления».
Хотя, это скорее перечень деяний, нарушающих законы или обычаи войны, которые названы преступлениями.